Дети войны иван герасимов. Дети-герои. Самая трагическая страница войны. Герой артиллерист: и на войне пришлось учиться

Знайте Советские люди, что вы потомки воинов бесстрашных!
Знайте, Советские люди, что кровь в вас течет великих героев,
Отдавших за Родину жизни, не помыслив о благах!
Знайте и чтите Советские люди подвиги дедов, отцов!

Едва ли не в каждом эшелоне с войсками, движущимися на фронт, регулярно вылавливали зайцев - допризывников пионерского и комсомольского возраста, стремившихся на войну. Кто-то искренне считал, что без него Красная Армия не справится с фашистами, кто-то не менее искренне боялся, что не успеет вырасти до призыва на фронт, а некоторые не по-детски хотели лично отомстить за погибших родных и близких.

Так на станции Повадино в вагонах, в которых к Сталинграду ехала артиллерия 112-й стрелковой дивизии, обнаружился 14-летний Иван Герасимов из-под Смоленска. Отец его Фёдор Герасимович погиб на фронте, дом сгорел, и он был уверен, что в нём погибли его мать и три сестры.

Один из командиров-артиллеристов лейтенант Алексей Очкин вспоминал:

…взглянув на соседнюю платформу, остолбенел от неожиданности: брезент зашевелился, край его отогнулся, и оттуда брызнула струйка. Я приподнял брезент и увидел под ним мальчишку лет тринадцати в длинной рваной шинели и ботинках. На мою команду «встать» он отвернулся. Волосы на его голове топорщились, как у ежа. С большими усилиями мне удалось стащить его с платформы, но эшелон тронулся, а мы упали на землю. Бойцы втащили нас вдвоём в вагон на ходу. Почти силком пытались накормить пацана кашей. Глаза его смотрели колюче.

«У тебя батька, небось, строгий?» - спросил самый старый солдат. - «Был батька, да сплыл! Возьмите меня на фронт!»

Я объяснял, что нельзя этого делать, тем более сейчас: в Сталинграде самое пекло. После того, как командир батареи капитан Богданович узнал, что среди солдат находится подросток, мне было приказано на следующей станции сдать его коменданту.

Я выполнил приказ. Но мальчишка и оттуда сбежал и опять забрался на крышу, побежал по крышам всего эшелона и залез в тендер, зарылся в уголь. Опять привели мальчугана в штабной вагон к комиссару Филимонову. Комиссар доложил командиру дивизии полковнику И. П. Сологубу, а последний - В.И. Чуйкову - командующему 62-й армией.

После нескольких попыток отправить мальчишку назад решили определить его на кухню. Так Иван был зачислен помощником повара и на котловое довольствие. В списки части тогда еще не зачисляли, обмундирование, знаки отличия не полагались. Но звать его стали бойцом. Отмывали целым взводом. С миру по нитке обмундировали, постригли, и он стал убегать с кухни к нам».

Именно тогда Ваня Герасимов и стал Фёдоровым - степенно отвечая на вопросы «как зовут» по старому деревенскому обычаю:

«Иван я, Фёдоров Иван».

Полевые кухни в Сталинграде были немногим безопаснее передовой. Немцы щедро осыпали наши позиции бомбами, минами и пулями. 8 августа на глазах Ивана был смертельно ранен комдив полковник Сологуб. Иван вполне освоил «сорокапятки», проявил себя смелым и решительным бойцом, когда 23 сентября артиллеристы Очкина у Вишнёвой балки были окружены танками и пехотой врага.

В октябре в очередной раз пришло распоряжение - во исполнение приказа Сталина всех подростков отправить в тыл для определения в ремесленные и суворовские училища. Однако на 13 октября был запланирован приём бойца Фёдорова в комсомол. Решили, что за Волгу он отправится потом, уже комсомольцем.

Вопросов на комсомольском собрании к кандидату не было, были пожелания: учиться не хуже, чем воюет. Помощник начПО дивизии по комсомольской работе расписался в серой книжечке, вручил её новому комсомольцу и отбыл в штаб.

А в 5:30 утра 14 октября немцы начали артподготовку, и вопрос эвакуации Ивана на восток отложился. В 8:00 пошли танки. Десятки танков на три оставшиеся у Очкина «сорокапятки» и девять противотанковых ружей.

Первую атаку отбили, затем - авианалёт, потом немцы снова двинулись вперёд. Защитников оставалось всё меньше. Орудия оказались отрезаны друг от друга. Расчёт пушки, подносчиком у которой был Иван, вышел из строя полностью. Ваня в одиночку выпустил по танкам два последних снаряда, подобрал чей-то автомат и открыл огонь по наседающим немцам из ровика. На глазах Очкина и комиссара дивизиона Филимонова ему раздробило локоть левой руки. И тогда в сторону немцев полетели гранаты.

Атака немцев остановилась. Оборона Сталинграда продолжалась.

А лейтенант Алексей Яковлевич Очкин (1922 — 2003 г.г.) выжил и дошёл до Победы (он, кстати, обязательно станет героем одной из следующих заметок). И написал о своём боевом младшем брате книжку «Иван - я, Фёдоровы - мы» , первое издание которой вышло в 1973.

После публикаций выяснилось, что мать и сёстры Ивана уцелели, успев выбраться из горящей хаты, но ничего не знали о судьбе своего сына и брата, считая его пропавшим без вести. Двое старших братьев Ивана, кстати, тоже погибли на фронте. А вот одна из сестёр - Зинаида Фёдоровна - стала знаменитой на весь Советский Союз дояркой, Героем Социалистического труда, избиралась депутатом Верховного Совета РСФСР.

Имя Ивана Фёдорова выбито на 22-м знамени в Зале воинской славы мемориала на Мамаевом кургане. На родине героя, в райцентре Новодугино Смоленской области, есть улица его имени. На расположенной совсем рядом с местом гибели героя школе №3 города Волгограда была установлена мемориальная доска.

А вот правительственными наградами подвиг Ивана Фёдоровича Герасимова-Фёдорова отмечен не был, так уж сложилось по разным причинам.

Но главная награда, которую у него не сможет отобрать никто - никто, кроме нас, ныне живущих граждан своей страны, - память . О нём и обо всех тех, кто шёл к Победе.источни к

Один из командиров-артиллеристов лейтенант Алексей Очкин вспоминал:

… взглянув на соседнюю платформу, остолбенел от неожиданности: брезент зашевелился, край его отогнулся, и оттуда брызнула струйка. Я приподнял брезент и увидел под ним мальчишку лет тринадцати в длинной рваной шинели и ботинках. На мою команду «встать» он отвернулся. Волосы на его голове топорщились, как у ежа. С большими усилиями мне удалось стащить его с платформы, но эшелон тронулся, а мы упали на землю. Бойцы втащили нас вдвоём в вагон на ходу. Почти силком пытались накормить пацана кашей. Глаза его смотрели колюче. «У тебя батька, небось, строгий?» - спросил самый старый солдат. - «Был батька, да сплыл! Возьмите меня на фронт!» Я объяснял, что нельзя этого делать, тем более сейчас: в Сталинграде самое пекло. После того, как командир батареи капитан Богданович узнал, что среди солдат находится подросток, мне было приказано на следующей станции сдать его коменданту. Я выполнил приказ.

Но мальчишка и оттуда сбежал и опять забрался на крышу, побежал по крышам всего эшелона и залез в тендер, зарылся в уголь. Опять привели мальчугана в штабной вагон к комиссару Филимонову. Комиссар доложил командиру дивизии полковнику И. П. Сологубу, а последний - В.И. Чуйкову - командующему 62-й армией.

После нескольких попыток отправить мальчишку назад решили определить его на кухню. Так Иван был зачислен помощником повара и на котловое довольствие. В списки части тогда еще не зачисляли, обмундирование, знаки отличия не полагались. Но звать его стали бойцом. Отмывали целым взводом. С миру по нитке обмундировали, постригли, и он стал убегать с кухни к нам».

Именно тогда Ваня Герасимов и стал Фёдоровым - степенно отвечая на вопросы «как зовут» по старому деревенскому обычаю: «Иван я, Фёдоров Иван».

Решили, что за Волгу он отправится потом, уже комсомольцем.

Осколком очередного снаряда Ивану оторвало кисть правой руки. Оставшимся в живых показалось, что он погиб. Однако когда немецкие танки пошли в обход позиции артиллеристов по узкому проходу вдоль заводской стены, Иван Герасимов встал, выбрался из ровика, прижимая культей правой руки к груди противотанковую гранату, выдернул зубами чеку и лёг под гусеницу головного танка.Атака немцев остановилась. Оборона Сталинграда продолжалась. Имя Ивана Фёдорова выбито на 22-м знамени в Зале воинской славы мемориала на Мамаевом кургане. На родине героя, в райцентре Новодугино Смоленской области, есть улица его имени. На расположенной совсем рядом с местом гибели героя школе №3 города Волгограда была установлена мемориальная доска.

А вот правительственными наградами подвиг Ивана Фёдоровича Герасимова-Фёдорова отмечен не был, так уж сложилось по разным причинам.

Имя из Зала славы

Маленький герой, один из защитников Сталинграда, остановивших врага 14 октября 1942 года.

Едва ли не в каждом эшелоне с войсками, движущимися на фронт, регулярно вылавливали зайцев — допризывников пионерского и комсомольского возраста, стремившихся на войну. Кто-то искренне считал, что без него Красная Армия не справится с фашистами, кто-то не менее искренне боялся, что не успеет вырасти до призыва на фронт, а некоторые не по-детски хотели лично отомстить за погибших родных и близких.

Один из командиров-артиллеристов лейтенант Алексей Очкин вспоминал:

… взглянув на соседнюю платформу, остолбенел от неожиданности: брезент зашевелился, край его отогнулся, и оттуда брызнула струйка. Я приподнял брезент и увидел под ним мальчишку лет тринадцати в длинной рваной шинели и ботинках. На мою команду «встать» он отвернулся. Волосы на его голове топорщились, как у ежа. С большими усилиями мне удалось стащить его с платформы, но эшелон тронулся, а мы упали на землю. Бойцы втащили нас вдвоём в вагон на ходу. Почти силком пытались накормить пацана кашей. Глаза его смотрели колюче. «У тебя батька, небось, строгий?» — спросил самый старый солдат. — «Был батька, да сплыл! Возьмите меня на фронт!» Я объяснял, что нельзя этого делать, тем более сейчас: в Сталинграде самое пекло. После того, как командир батареи капитан Богданович узнал, что среди солдат находится подросток, мне было приказано на следующей станции сдать его коменданту. Я выполнил приказ. Но мальчишка и оттуда сбежал и опять забрался на крышу, побежал по крышам всего эшелона и залез в тендер, зарылся в уголь. Опять привели мальчугана в штабной вагон к комиссару Филимонову. Комиссар доложил командиру дивизии полковнику И. П. Сологубу, а последний — В.И. Чуйкову — командующему 62-й армией.

Именно тогда Ваня Герасимов и стал Фёдоровым — степенно отвечая на вопросы «как зовут» по старому деревенскому обычаю: «Иван я, Фёдоров Иван».

В октябре в очередной раз пришло распоряжение — во исполнение приказа Сталина всех подростков отправить в тыл для определения в ремесленные и суворовские училища. Однако на 13 октября был запланирован приём бойца Фёдорова в комсомол. Решили, что за Волгу он отправится потом, уже комсомольцем.

Первую атаку отбили, затем — авианалёт, потом немцы снова двинулись вперёд. Защитников оставалось всё меньше. Орудия оказались отрезаны друг от друга. Расчёт пушки, подносчиком у которой был Иван, вышел из строя полностью. Ваня в одиночку выпустил по танкам два последних снаряда, подобрал чей-то автомат и открыл огонь по наседающим немцам из ровика. На глазах Очкина и комиссара дивизиона Филимонова ему раздробило локоть левой руки. И тогда в сторону немцев полетели гранаты.

Атака немцев остановилась. Оборона Сталинграда продолжалась.

Имя Ивана Фёдорова выбито на 22-м знамени в Зале воинской славы мемориала на Мамаевом кургане. На родине героя, в райцентре Новодугино Смоленской области, есть улица его имени. На расположенной совсем рядом с местом гибели героя школе №3 города Волгограда была установлена мемориальная доска.

Сегодня чтобы напечатать книгу, достаточно зарядить краской и нужным количеством бумаги принтер. Подождав три минуты (или полчаса – тут роль играет мощность устройства), любой желающий распечатает необходимую книгу – хоть Библию, хоть «Поваренную книгу анархиста». Раньше же для выполнения подобного рода дел пришлось бы приложить гораздо больше усилий и использовать гораздо больше ресурсов, а провести такую операцию могли единицы, в числе которых и Иван Федоров.

Детство и юность

О детстве первопечатника нет достоверной информации. По предположениям историков, Иван родился в 1510 году в Великом Московском княжестве. Во многом эта дата основана на заключениях советского историка Евгения Львовича Немировского, который нашел документ, указывающий, что в период с 1529 по 1532 год Иван проходил обучение в Ягеллонском университете, который расположен в Кракове, нынешней столице Польши.

Также, по мнению советских и российских историков, предки первопечатника были родом с земель, принадлежащих нынешней Республике Беларусь. После окончания Ягеллонского университета в 1532 году Федорова назначают диаконом церкви Николы Гостунского. Его непосредственным руководителем в те годы становится сам митрополит Макарий, с которым Ивану предстоит долгое сотрудничество.

Первая типография

В 1552 году принял знаковое решение – начать печатать книги на церковнославянском языке в Москве. До этого были аналогичные попытки напечатать книги на церковнославянском, но за рубежом.

Царь приказал, чтобы к нему привезли специалиста в области типографии, проживающего в Дании. Этим специалистом был Ганс Мессингейм, прославившийся своими работами не только у себя на родине. Под его руководством строилась первая типография на Руси.

По указу царя из Польши были привезены типографские станки и первые литеры – печатные элементы с символами церковнославянского алфавита. Позже их обновил и дополнил Васюк Никифоров, приглашенный царем в 1556 году. Также Никифоров стал первым русским гравером – это его работы можно найти в сохранившихся экземплярах книг, отпечатанных в той типографии.

Утвердившись в своих ожиданиях по поводу книгопечатания, Иван Грозный открывает Московский печатный двор, функционирующий и развивающийся за счет государственного бюджета. Происходит это событие в 1563 году.

Уже на следующий год будет издана первая и, к счастью, сохранившаяся книга печатного двора – «Апостол». Позже ее дополнит «Часослов». В обоих случаях активное участие в работе принимает Иван Федоров, о чем свидетельствуют выходные данные изданий. Считается, что царь назначил его учеником Мессингейма по совету митрополита Макария.

"Московский Апостол" Ивана Федорова

Неспроста полноценной дебютной работой издательства стала книга религиозного характера, как и в случае с Иоганном Гуттенбергом. Церковь тех лет существенно отличалась от нынешних церквей. Тогда в приоритете стояло образование народа, а все учебники так или иначе были связаны со священными писаниями.

Стоит упомянуть, что Московский печатный двор не единожды становился жертвой поджогов. Поговаривали, что это работа монахов-переписчиков, которые увидели в книгопечатании конкуренцию, способную снизить потребность в них или, как минимум, стоимость предоставляемых монахами услуг. Отчасти они были правы.

В 1568 году по указу царя Федоров перебирается в Великое княжество Литовское. В дороге Иван останавливается в городе Заблудове, расположенном в Гроднянском Повете. Его у себя приютил бывший военачальник Григорий Ходкевич. Узнав о том, чем Федоров занимается, Ходкевич, как действующий государственный деятель, попросил первопечатника помочь с открытием местной типографии. Открытие Заблудовской типографии состоялось в том же году.

Напечатав несколько пробных «книг» (в каждой из которых было не более 40 непронумерованных страниц и не было выходных данных), работники Заблудовской типографии под руководством Федорова издают первую и, по сути, единственную свою работу – книгу «Учительское Евангелие». Происходит это в 1568-1569 годах.

После этого издательство прекратило работу, поскольку, по мнению Ходкевича, появились дела поважнее. Под этими словами он подразумевал изменения в гражданской и политической жизни страны, связанные с подписанием Люблинской унии в 1569 году, что привело к объединению Литвы и Польши в единую страну – Речь Посполитую.

Эта новость не обрадовала Федорова, поэтому он решил перебраться во Львов, чтобы открыть там собственную типографию. Но и тут его ожидало разочарование – местные богачи не горели желанием инвестировать свои финансы в книгопечатание, а поддержки в лице духовенства Иван не нашел – местные священники были приверженцами переписывания книг от руки.

Тем не менее, какие-то деньги Федорову удалось выручить, и он стал печатать книги, продавать их во Львове, Кракове и Коломые, а на вырученные деньги печатать новые. В 1570 году Федоров издал «Псалтырь».

В 1575 году Ивану был предложен пост управляющего Дерманского Свято - Троицкого монастыря. Федоров согласился на эту должность, полагая, что книгопечатание стоит оставить в прошлом. Однако уже через два года первопечатник был занят постройкой новой типографии по просьбе (и на финансы) князя Константина Острожского.

Книга Ивана Федорова "Острожская Библия"

Острожская типография выпустила ряд образовательных книг: «Азбука», «Букварь» (дополненное и переработанное издание «Азбуки») и «Греческо-русскую церковнославянскую книгу для чтения». В 1581 году вышло издание Острожской Библии, ставшее третьей знаковой книгой в биографии Федорова (две предыдущие – «Апостол» и «Псалтырь»).

После издания Острожской Библии Федоров передал бразды управления типографией старшему сыну, а сам стал разъезжать по командировкам по Европе – делился опытом с зарубежными коллегами, узнавал о новых открытиях и разработках, представлял свои проекты высокопоставленным персонам (в числе которых – король Германии Рудольф Второй). Ознакомиться с примерами работ Федорова можно в Интернете – фото сохранившихся изданий выложены в свободном доступе.

Личная жизнь

О личной жизни Федорова тоже практически нет информации. Известно, что Иван был женат, и что у него было двое сыновей, старший из которых также стал книгопечатником (и даже получил соответствующее прозвище Друкар, в переводе с украинского «печатник»). Жена Федорова умерла еще до выезда мужа из Москвы. Есть теория, согласно которой умерла она как раз во время родов второго сына. Младенец тоже не выжил.

Смерть

Умер Иван 5 декабря 1583 года. Произошло это во время очередной командировки в Европу. Тело Федорова доставили во Львов, где похоронили на кладбище, расположенном на территории церкви Святого Онуфрия.

В те годы, когда жил первопечатник, фамилии в нынешнем понимании еще не прижились. Поэтому на выходных данных его изданий, а также в отдельных деловых бумагах, Иван подписывался по-разному: Иван Федоров («Апостол», 1564 год), Иван Федорович Москвитин («Псалтырь», 1570 год), Иван, Федоров сын, из Москвы («Острожская Библия», 1581 год).
Помимо церковной службы и книгопечатания, Федоров изготавливал многоствольные мортиры и отливал пушки.

Иван Друкар – сын Федорова - погиб спустя три года после смерти отца. Произошло это при невыясненных обстоятельствах, однако некоторые грешат на тех же монахов-переписчиков (что маловероятно).
Есть теория, согласно которой Федоров далеко не первый книгопечатник на Руси – печатать пробовали и раньше, но результаты были намного хуже, поэтому типографское ремесло с первого захода не прижилось.

Память

В 1909 году рядом со зданием Печатного двора поставили памятник Федорову.
В 1933 году изображение Ивана Федорова впервые появилось на марке. В 1983 и в 2010 появилось повторно.
В 1941 году режиссер Григорий Левкоев снял ленту «Первопечатник Иван Федорович».

1977 год стал годом открытия музея Ивана Федорова во Львове. Позже его повредила группа религиозных фанатиков, однако сотрудникам музея и помощникам из числа добровольцев удалось восстановить здание и основную часть экспонатов.
В 1983 году монетный двор выпустил юбилейную монету с профилем Федорова в память о 400-летии со дня смерти.
Во многих городах России и Украины имеются улицы, названные в честь Ивана Федорова.

Из оперативной сводки от 15.10.42 об обстановке в полосе Группы армий «Б», ДБД ГШ Сухопутных войск Германии: «… 51-й армейский корпус (Сталинград) в 7:30 14.10.42 перешел в наступление и, нанеся удар во взаимодействии с 14-й танковой дивизией, захватил группу домов на юго-западной окраине тракторного завода. Одновременно та же танковая дивизия во взаимодействии с 305-й дивизией прорвала оборону противника севернее упоминавшейся группы домов и штурмом овладела другой группой домов северо-восточнее тракторного завода. 389-я дивизия в ходе наступления также сумела продвинуться дальше в восточном направлении…»

Сухие строки немецкого документа рисуют апокалиптическую картину: мерилом успеха наступающих корпусов и дивизий становится захват группы домов. 14 октября 1942 года немцы предприняли очередную попытку взять город на Волге. Начался очередной круг сталинградского ада.

5 часов 30 минут. Противник снова, как и вчера, начал усиленную артиллерийскую подготовку на фронте от реки Мокрая Мечетка до поселка «Красный Октябрь».
8.00. Противник перешел в наступление танками и пехотой. Сражение идет по всему фронту.
9 часов 30 минут. Атака противника на ТЗ отбита. На заводском стадионе горят десять фашистских танков.
10.00. 109-й гвардейский стрелковый полк 37-й дивизии смят танками и пехотой.
11 часов 30 минут. Левый фланг 112-й стрелковой дивизии смят, около 50 танков утюжат ее боевые порядки.
11 часов 50 минут. Противник захватил стадион ТЗ.
12.00. Убит командир 117-го стрелкового полка гвардии майор Андреев.
12 часов 20 минут. Радиограмма из шестиугольного квартала, от подразделения 416-го полка: «Окружены, патроны и вода есть, умрем, но не сдадимся».
12 часов 30 минут. Командный пункт генерала Жолудева бомбят пикировщики. Жолудев остался без связи, в заваленном блиндаже, связь с частями берем на себя.
13 часов 10 минут. На КЛ штаба армии завалило два блиндажа.
13 часов 20 минут. В блиндаж генерала Жолудева дан воздух (через трубку).
14 часов 40 минут. Телефонная связь с частями прервалась, перешли на радио, дублируем офицерами связи. Наша авиация не может подняться с аэродромов: истребители противника блокируют наши аэродромы.
15 часов 25 минут. Охрана штаба армии вступила в бой.

Один из командиров-артиллеристов лейтенант Алексей Очкин вспоминал:

«… взглянув на соседнюю платформу, остолбенел от неожиданности: брезент зашевелился, край его отогнулся, и оттуда брызнула струйка. Я приподнял брезент и увидел под ним мальчишку лет тринадцати в длинной рваной шинели и ботинках. На мою команду встать» он отвернулся. Волосы на его голове топорщились, как у ежа. С большими усилиями мне удалось стащить его с платформы, но эшелон тронулся, а мы упали на землю. Бойцы втащили нас вдвоём в вагон на ходу. Почти силком пытались накормить пацана кашей. Глаза его смотрели колюче. «У тебя батька, небось, строгий?» - спросил самый старый солдат. - «Был батька, да сплыл! Возьмите меня на фронт!» Я объяснял, что нельзя этого делать, тем более сейчас: в Сталинграде самое пекло. После того, как командир батареи капитан Богданович узнал, что среди солдат находится подросток, мне было приказано на следующей станции сдать его коменданту. Я выполнил приказ. Но мальчишка и оттуда сбежал и опять забрался на крышу, побежал по крышам всего эшелона и залез в тендер, зарылся в уголь. Опять привели мальчугана в штабной вагон к комиссару Филимонову. Комиссар доложил командиру дивизии полковнику И. П. Сологубу, а последний - В.И. Чуйкову - командующему 62-й армией.

Атака немцев остановилась. Оборона Сталинграда продолжалась.

А лейтенант Очкин выжил и дошёл до Победы. И написал о своём боевом младшем брате книжку «Иван - я, Фёдоровы - мы», главы из которой под названием «Четырнадцатилетний истребитель» впервые опубликовал «Искатель» в 1966 году, а первое издание вышло в 1973. После публикаций выяснилось, что мать и сёстры Ивана уцелели, успев выбраться из горящей хаты, но ничего не знали о судьбе своего сына и брата, считая его пропавшим без вести. Двое старших братьев Ивана, кстати, тоже погибли на фронте. А вот одна из сестёр - Зинаида Фёдоровна - стала знаменитой на весь Советский Союз дояркой, Героем Социалистического труда, избиралась депутатом Верховного Совета РСФСР.

Но главная награда, которую у него не сможет отобрать никто - никто, кроме нас, ныне живущих граждан своей страны, - память. О нём и обо всех тех, кто шёл к Победе.