Философия романтизма. Основные идеи и представители. Значение искусства. Романтическая философия Философский романтизм в русской литературе

2. Русский романтизм и проблема Ислама При всех филиппиках в адрес Цивилизации ^ «христианского мира», особенно его европейского компонента) со стороны немалого числа представителей русского романтизма, она и для них оставалась олицетворением Порядка, Организованности

Романтизм, который составил в истории философии целую эпоху (конец ХVIII- начало ХIХ вв.), к сожалению, зачастую рассматривается только как литературно-художественное направление, правда необходимо отдать должное отечественным ученым-филологам (А.Н. Веселовский, В.М. Жирмунский, Н.Я. Берковский), которые в своих трудах большое внимание уделяли философским, эстетическим проблемам романтизма, подчеркивая национальные особенности романтизма. «Романтизм везде ведь имеет национальную окраску, нет романтизма вообще, а есть немецкий, французский, английский романтизм - всюду различный» . В.М. Жирмунский подчеркивал главную особенность немецкого романтизма - религиозно-мистические мотивы, как «живое чувство присутствия бесконечного в конечном». В.В. Зеньковский отмечал в творчестве Гоголя, Лермонтова, Достоевского, Толстого, Тургенева, Чехова своеобразную философию лиризма, православное восприятие человека и мира (религиозное понимание и преображение культуры), отрицающее индивидуализм, самолюбование и упоение собственными чувствами и переживаниями, разрастающихся до гипертрофирования души. Выделяя национальные особенности романтизма, в то же время представляется небезынтересным культурфилософский подход, анализирующий мироощущение романтиков, тип сознания, существенно отличающихся, например от просветительского, что характеризует его (романтизм) как целую культуру, многообразно разработанную, сохраняющей единый стиль в литературе, в искусстве, в философии, в естествознании, в теологии.

Образ культуры, создаваемый романтиками, соотнесен с множеством ярких и глубоких открытий, которые находят свое воплощение и признание в последующие эпохи. До романтиков человек трактовался как природное или социальное существо. Поэтому собственное бытие человека рассматривалось только в рамках наличной истории, отождествлялось с социальным и не рассматривалось в контексте культуры. Романтики отстаивали идею свободы личности, творчества иных миров (культурных миров), ибо духовный мир личности намного богаче природного или социального. Глубоко человеческая основа романтизма как целой культуры, выступающей против просветительского рационализма и практицизма в этике, эстетике, искусстве, не принимала пошлости и убогости бюргерской действительности. Немецкий романтизм, к примеру, «был одним из самых широких, грандиозных опытов критики буржуазной культуры» . Традиции критики буржуазной культуры под символическим названием «Закат Европы» продолжили в Х1Х-ХХ вв.: В.Ф. Одоевский, И. Киреевский, Ап. Григорьев, Ф. Достоевский, Ф. Ницше, О. Шпенглер, Н. Бердяев, А. Блок и другие. В русском романтизме особое место занимает Гоголь, который в своем творчестве раскрыл «всю потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь». Гоголь был великим мастером, проникающим в глубинные тайны человеческой души, тонко подмечающим психические движения у своих героев. Категория пошлости, которая «есть трагический знак опустошения человеческих душ, через обольщение богатством, честолюбием, властолюбием.» (Зеньковский), выведенная Гоголем, позволила ему раскрыть в целой галереи типов: провинциального чиновника (Чичикова), сентиментального мечтателя (Манилова), скупого (Плюшкина), грубияна и хама (Собакевича) и т.д. неприглядные, трагические, страшные в своей тупости стороны жизни. Отрекаясь от такой действительности, романтик способен преображать мир через призму собственного творимого бытия и здесь его возможности безграничны.

Традиционное представление о романтизме, проповедующим крайний субъективизм, индивидуализм и созерцательность нуждается в корректировке. Обвинение романтиков (немецких) в примитивизме - в конструировании дуалистической модели культуры: культура - цивилизация, и соответственно «воля к культуре» - «воля к жизни», в превозношении аристократической культуры (созерцание, декаданс) перед бюргерской, мещанской (массовой) культурой явно не справедливо, хотя и имеет под собой некоторое основание (кстати, с таким же успехом можно обвинить в примитивизме и русского романтика деструктивизма - Н. Бердяева, который утверждал, что культура есть великая неудачница жизни). Романтический индивидуализм в Германии безусловно складывался под влиянием субъективной философии Фихте, однако и Шеллинг, и Новалис (которые были под непосредственным влиянием его идеализма и называли Фихте своим учителем), и многие другие романтики со временем отошли от субъективного идеализма: Шеллинг создал систему объективного идеализма, которая стала философским основанием йенского романтизма, а сами йенские романтики провозгласили идею синтеза искусства и жизни, нового понимания искусства, поэтизирующего жизнь. Русский поэт-романтик - В.А. Жуковский выразил этот апофеоз романтизма в стихотворении «Я музу юную, бывало…»: «Жизнь и поэзия - одно.» Величайшая идея всеобъемлющего синтеза: человека и природы, искусства и науки, философии и литературы (поэзии), философии и религии, музыки и архитектуры, всех видов (жанров) искусства воплотилась наиболее полно и талантливо в философии культуры (философии искусства Шеллинга) и эстетике романтиков.

В искусстве, а искусство романтики признавали высшей формой духовной деятельности, искали они универсальную форму, которая полнее соответствовала бы всему богатству человеческой жизни и многообразию природного бытия. Не познание природы, а творческая интуиция, восхищение и любовь к природе помогают человеку глубже проникнуть в ее тайны, слиться с природой в Едином (Боге). И хотя философия есть «теория познания» и «помогает нам познать ценность поэзии», именно поэзия является героиней философии и «поэт постигает природу лучше, нежели разум ученого» (Новалис). Философия способна увлечь человека на самые высоты духа, но увлекает только его частицу. «Искусство же позволяет добраться до этих высот целостному человеку» (Шеллинг). Сущность искусства в том и заключается, что оно гармонизирует отношения человека к миру (природе), преодолевает разрыв между ними, свободой и необходимостью. Человек в своем творчестве (поэт, художник) создает духовный мир (культура, искусство, религия) и эта промежуточная сфера есть единство реального и идеального. Искусство и, прежде всего, поэзия как более высокая духовная потенция, вытекает непосредственно из природы: «Поэзия, - писал Новалис в «Цветочной пыльце», - на деле есть абсолютно реальное,…чем больше поэзии, тем ближе к действительности». Ф. Шлегель определял сущность романтической поэзии: «Романтическим является то, что представляет сентиментальное содержание в фантастической форме. Сентиментальное то, что нас волнует, что пробуждает в нас эмоции, но не чувственные, а духовные. Истоком и душой этих порывов является любовь, и дух любви должен всюду незримо витать в романтической поэзии… И это необъяснимое есть источник фантастического, воплощенного в поэтическом образе» . Итак, только «чувство поэзии», которое сродни «чувству мистического», только подлинное переживание, «сердечное воображение» (так называл П. Вяземский лирическую поэзию В. Жуковского, близкую немецкому herzliche Phantasie у Новалиса) есть «чувство особенного, личностного, неизведанного, сокровенного», только оно способно раскрыть «необходимо-случайное», только оно «представляет непредставимое, зрит незримое, чувствует неощутимое» (Новалис). В. Жуковский создал свою поэзию настроения (суггестивную), наполненную особым смыслом слияния человека с миром. Его поэтический опыт был всесторонне использован поэтами-символистами и философами-экзистенциалистами в ХХ веке.

«Романтизм - это душа», такое определение сущности романтизма, наверное самое краткое, но и емкое дал В.А. Жуковский. О душе, замирающей перед тайнами человеческого и природного бытия, писали русские поэты и философы: «О, вещая душа моя, // О, сердце, полное тревоги, // О, как ты бьешься на пороге // Как бы двойного бытия» (Ф. Тютчев); «В тумане утреннем неверными шагами // Я шел к таинственным и чудным берегам…» (Вл. Соловьев); «Лишь в сердце истина; где нет живого чувства, // Там правды нет и жизни нет…» (Ап. Григорьев). Таким образом, романтическое мироощущение не было абсолютно закрытым, эгоцентричным. Внутри этого типа чувствования и переживания возникает особая отзывчивость. Романтик способен уловить созвучное ему самое тончайшее состояние. Душа, способная «озирать всю громадно несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы» (Гоголь), раскрывается в творчестве романтиков в самых разных состояниях - горечи, тоски, тревоги, печали, скорби, в качестве не менее значимых, чем противоположные состояния души - радости, ликования, оптимизма. Романтики сумели уловить самые глубинные, архетипные состояния культуры: жизнь и смерть, вечность, время, пространство, органические начала мира, страдание, как общее для всего живого, чувство. Не «Я мыслю - следовательно, я существую» - утверждение интеллектуала, а «страдаю - следовательно существую» - глубокая (бессознательная, инстинктивная) уверенность всего живого в природе. Таким образом, на более древним, архетипным основанием «я» является не разум, а чувство - страдание, как одно из самых элементарнейших и первичных чувств, близкое всему живому в природе.

Таким образом, культурфилософский подход дает возможность раскрыть романтический тип культуры и тип человека-романтика, вбирающих в себя единство (синтез) и противоречивость бытия (трагическое восприятие действительности), высокие идеалы свободы и творчества личности, отрицающей низкие стороны жизни (пошлость).

Исследования культуры в Англии и Северной Америке разделились на два потока: культурфилософский и культурологический.

Философия культуры ставила задачу проникнуть в смысл культуры, осмыслить ее в целом, определить ее отношение с человеком, Богом, целью истории. Культурология, или наука о культуре, таких высоких задач перед собой не ставила. Прежде всего она отказывалась от всякой телеологии, от выведения культуры из метафизических принципов, ограничиваясь установлением причинно-следственных связей между отдельными явлениями культуры и рассмотрением их в развитии, в переходе от одной эволюционной фазы к другой.

Романтические концепции философии культуры в Англии и Америке первой половины XIX схожи с европейской философией, берущей свое начало в идеях Канта, Шеллинга и Гегеля. В системах Шеллинга и Гегеля мир рассматривался как процесс и продукт саморазвития духа. Познание понималось как открытие тождества в противоположностях (духа в его предметных формах). Следовательно, метод познания морали, искусства, права и других явлений культуры мог быть только философским, ибо никакая другая наука, кроме умозрительной, не в состоянии показать в части - целое,

Те же, кто ставил своей задачей создать науку о культуре, отвечающую современным требованиям научности, ориентировались не на философию (метафизику) или теологию, а на естествознание.

Термин «культура» употреблялся в самом общем смысле, эквивалентном понятию «цивилизация», для обозначения того многообразия явлений, которое изучается разными гуманитарными науками. Вместе с тем культурология, сближаясь в этом отношении с этнографией, и культурантропологией, обращалась к ранним стадиям человеческой цивилизации, подчеркивая, что знание примитивных форм культуры, изучаемых другими гуманитарными науками в их зрелой стадии, необходимо для обнаружения их генезиса и скрытого магического или мифологического смысла.

Наиболее крупным представителем романтической философии культуры в Англии в первой половине XIX в. был Томас Карлейль (1795-1881). Одновременно с ним развивал идеи трансцендентализма в Америке Ралф Эмерсон (1803-1882). Различия их исследований основываются лишь на разнице идеологий людей Старого и Нового света.

Оба мыслителя исповедовали романтическую философию человека, о которой следует сказать особо. Романтические представления о человеке вытекают из учения немецких классиков о «моральном» и «эстетическом» человеке. Под этим у Канта и Шиллера понимался «человек культуры», т. е. воспитанный человек, соединивший в своей деятельности в гармонических пропорциях природное и духовное начала, необходимость и свободу, волю (разум) и рассуждение (познание), прозревающий в самой природе воплощенность божественного начала в форме красоты и возвышенного, единство эстетического и морального начал.

Такое единство показано в облике символа. Символ сопрягает в себе конечное и бесконечное (природу и дух), явное и тайное; природа представляет собой символически зашифрованный текст, а искусство концентрирует, фокусирует в себе ту же символику, что разлита во всем универсуме.

Романтическому сознанию, в отличие от средневекового символизма, был интересен не только сверхчувственный мир, но и чувственный. Хотя романтики и призывали не замыкать горизонт кругозора земными проблемами, они отнюдь не чуждались их. Им присущ интерес к естествознанию (особенно это характерно для Эмерсона), близко к сердцу принимали они и социальные проблемы, вмешивались в окружающую жизнь. Известно, какую роль сыграл Эмерсон в борьбе против рабства в Америке, а Карлейль - в борьбе за улучшение положения рабочего класса в Англии. Но во всем они искали трансцендентальные основания, во всем видели символы сверхчувственного.

Джон Раскин (1819-1900) выступил истинным романтиком в философском обосновании значения природы для человека как нравственно очищающей силы, единственного прибежища среди шума, грохота, копоти современной машинной цивилизации и ее уродливых продуктов. Природа служит для Раскина отправным звеном для построения социологии (или социальной философии искусства). Отношение к природе определяет моральное состояние общества. А от него зависит характер труда, искусства и политических учреждений. Именно глубина проникновения художника в природу (идея истины) показывает степень его способности приближения к Богу, а следовательно, его моральные качества.

В капитальном исследовании «осени средневековья» - культуры Венеции XIII-X1V в.6 - Раскин показал зависимость архитектуры большого стиля от природы, а также от характера социальной, политической, религиозной жизни народа, создавшего эту архитектуру.

Раскин убежден, что в отличие от современного состояния общества, где неверная организация труда приводит к контрастам нищеты и богатства, городские общины средневековья, воодушевленные религиозно-эстетическими ценностями, воплощали мир и согласие. В соответствии с этим социальным «мифом средневековья» жизнь может быть организована на началах сотрудничества, а не погони за прибылью, если в ее основе лежат религиозные представления о морально-очищающем характере труда.

Отрицание современной ему экономической организации общества продолжилось у Раскина попыткой создать собственное экономическое учение. В духе Карлейля за основу берется учение о богатстве общества не как накопленной собственности, а как моральном достоинстве создателей материальных благ. Сущность труда, по Раскину, в отличие от А. Смита и классиков политэкономии Манчестерской школы, - не в создании стоимости, а в выражении творческих человеческих способностей. Раскин считал, что если бы в обществе распространилось уважение к труду, а работники и работодатели признали взаимный авторитет, то с язвами нищеты и социальных контрастов было бы покончено. В целях переделки сознания работающего и управляющего класса Раскин выступил с проповедями в форме лекций и книг (в 70-80-е годы), почти оставив свои занятия искусством. Но как социальный теоретик и общественный проповедник он был гораздо менее оригинален и интересен, чем как художественный идеолог. Его политэкономия на поверку оказывается сколком с «философии нищеты» Прудона, распространившейся во всех странах Европы, но не могущей предложить ничего, кроме безденежного обмена, замены товарного производства натуральным обменом и урезывания крупной частной собственности до мелкой.

Закат романтизма и появление научных теорий общества и культуры были связаны с изменением взгляда на человека.

теоретическое осмысление и освоение сложнейшего феномена западноевропейской культуры - романтизма и осознание типологических особенностей рус. романтизма. Р. возник как литературное, философско-эстетическое движение, охватывающее широкие области духовной жизни (литература, философия, экономика, история, право). В 1820-е гг. XIX в. были ознаменованы широким распространением в России философии Шеллинга (см. Шеллинг в России), к этому же времени относится становление и формирование, осн. принципов рус. Р. Глубокую характеристику Р. дал поэт Григорьев, называвший себя последним романтиком в эпоху, когда Р. как философско-эстетическое движение уже исчерпал себя. "Романтизм, и притом наш, русский, в наши самобытные формы выработавшийся и отлившийся, романтизм был не простым литературным, а жизненным явлением, целою эпохой морального развития... имевшей свой особенный цвет, проводившей в жизни особое воззрение... Пусть романтическое веяние пришло извне, от западной жизни и западных литератур, оно нашло в русской натуре почву, готовую к его воспринятию, - и потому отразилось в явлениях совершенно оригинальных" (Литературная критика. М., 1967. С. 233-234). Типологическими, особенностями как западноевропейского, так и рус. Р. были три посылки: национализм, индивидуализм и универсализм. Исторически зарождение Р. было связано со становлением самосознания нем. нации. Р. дал собственное прочтение античности и средневековья, черпая из глубин истории не только темы и сюжеты, но и особенности национальной души. Индивидуализм как, конструктивный принцип романтического миросозерцания сформировался из противостояния эстетике классицизма с его идеей всеобщности 1 и культу разума эпохи Просвещения. Именно

в Р. индивид стал осознавать себя самостоятельной и уникальной личностью, противостоящей миру, а не являющейся его слепой и бездушной частицей. В принципе универсализма воплотилась метафизика Р., восходящая к философским основаниям платонизма и шеллингианства. Это не значит, что все вышеперечисленные принципы были осознаны представителями рус. Р. или содержались в полном объеме в их теоретических рассуждениях. Как правило, внимание рус. романтиков было сосредоточено на одном из принципов. Вследствие этого в рус. Р. можно выделить с известной долей условности национализм М. Н. Загоскина, индивидуализм А. А. Бестужева-Марлинского, универсализм Одоевского, Наибольшее влияние на рус. Р. оказали идеи нем. романтиков, активно пропагандировавшиеся в рус. романтических журн. "Мнемозина", "Московский вестник", "Атеней". Философско-эстетические позиции нем. Р. разделяли такие романтики, как Жуковский, Галич, И. Н. Средний-Камашев, И. Я. Кронеберг, Веневитинов, Одоевский. Популяризацией идей фр. Р. занимался "Московский телеграф" Полевого, горячего сторонника и последователя философских идей В. Кузена. Философия рус. Р. как по форме, так и по содержанию развивалась в рамках философской эстетики. Онтологические проблемы не получили в Р. широкой проработки, зато гносеологическая проблематика, в связи с осмыслением процесса художественного творчества, занимала в соч. рус. романтиков достаточно большое место. Тот факт, что в основании философской эстетики рус. Р. лежала философия тождества и философия откровения Шеллинга, а также философские принципы Р., обусловил его интерес к проблеме интеллектуальной интуиции, к иррационалистическому обоснованию природы художественного процесса и природы творчества гения, к символизму художественных форм (принцип фрагментарности мира и жизни), к концепции "искусства для искусства". Все эти проблемы романтической эстетики рассматривались сквозь призму отмеченных выше специфических для Р. исходных посылок. В дальнейшем рус. Р. акцентировал осн. внимание на нации как на исходном принципе философствования, что проявилось, в частности, в философских концепциях славянофилов и почвенников.