Что большевики продали на запад

По оценкам экспертов, ущерб советской казны от проданных большевиками за рубеж ценностей составил 50 миллиардов золотых рублей. За бесценок в Европу и США утекали бесценные произведения искусства, иконы и книги.

Яйца Фаберже

Непревзойденные произведения искусства, 36 драгоценных яиц русского ювелира Карла Фаберже почти все были проданы большевиками за границу. Показательна судьба одного из самых ценных экспонатов - яйца, подаренного императором Александром III своей супруге Марии Федоровне на Пасху в 1887 году.

Это яйцо изготовлено из золота и обильно украшено драгоценными камнями; его опоясывают венки из листьев и роз, инкрустированные бриллиантами, а дополняют всё это блистательное великолепие три крупных сапфира. Внутри спрятан швейцарский часовой механизм от мануфактуры Vacheron & Constantin. Во время революции подарок монарха был конфискован большевиками.

Однажды американский коллекционер увидел фотографию этого шедевра в старом каталоге аукционного дома Parke Bernet (сейчас Sotheby"s) за 1964 год. Согласно каталогу, раритет ушёл с молотка как простое ювелирное изделие, в качестве изготовителя которого значился некий «Кларк». Царский подарок был продан за смешные деньги - $2 450. Эксперты воспряли духом, так как стало известно, что яйцо в то время было в Великобритании, и вряд ли до сих пор вывезено за границы страны. Вероятнее всего, нынешние владельцы даже не подозревают об истинной ценности яйца. По оценкам экспертов, его стоимость сейчас составляет порядка 20 миллионов фунтов.

Ювелирные украшения уходили за границу стремительно. Одна только супруга американского после Марджори Пост стала владелицей 80 сокровищ из коллекции Фаберже.

В последние годы наметилась тенденция возвращения яиц Фаберже «на Родину». Сегодня в России 19 яиц Фаберже: 10 - в Кремле и 9 - у олигарха Виктора Вексельберга.

Алмазный фонд

За два месяца до расстрела царской семьи, весной 1918 года, на американской таможне были задержаны два контрабандиста, перевозившие в своих чемоданах ювелирные украшения Ольги Александровны, сестры Николая Второго. Эта «ручная кладь» была оценена в 350 тысяч рублей.

Сразу же после расстрела царской семьи началась уже вполне официальная распродажа драгоценностей императорского дома. Через 7 лет после революции, в 1925 году, по Европе стали ходить каталоги, хорошо изданные, иллюстрированные, с переводом на европейские языки, в которых были представлены ювелирные украшения из Алмазного фонда.

Нужно сказать, что большая часть украшений не пережила мятежные революционные годы, они были просто «раздербанены» на драгоценные камни, хотя тех, что сохранились, все же оставалось немало.

В ноябре 1926 года начались оптовые распродажи коронных бриллиантов. Они продавались в прямом смысле «в развес».

9 килограмм купил английский антиквар Норман Вейс, потратив на них 50 тысяч фунтов стерлингов (1,5 миллиона рублей). Антиквар сразу же перепродал их аукционному дому Кристи. Драгоценности были разбиты на 124 лота и были выставлены на торги уже в марте 1927 года. Самым ценным лотом был признан брачный венец последней русской императрицы Александры Федоровны, украшенный 1 535 алмазами старинной огранки.

Бриллиантовая диадема «Русская красавица» с жемчужными подвесками, которую заказывал лично Николай I в 1841 году, ушла с молотка за 310 фунтов стерлингов. Диадема «Русское поле» в форме венка из золотых и платиновых колосьев с россыпью алмазов и центральным желтым бриллиантом весом более 35 карат - была продана за 240 фунтов.Стоит ли говорить, что реальная цена этих драгоценностей исчислялась миллионами в любой валюте.

Картины

Распродажу шедевров Эрмитажа иначе как разграблением сложно назвать. Бесценные полотна Рембранта, Ботичелли, Ван Гога утекали за границу по бросовым ценам.

Министр финансов США Эндрю Меллон тайно купил 25 шедевров Эрмитажа. Об этом стало известно только в 1934 году, когда Меллона обвинили в уклонении от налогов (страшная для США статья!). Тогда ему пришлось расстаться с большей частью своей бесценной коллекции и передать её в Национальную художественную галерею в Вашингтоне.

Жадно вглядывался к картинным «сэйлам» СССР и британский нефтяной магнат армянского происхождения Галуст Гюльбенкян. Он даже хотел получить монополию на покупку всех полотен из коллекций советских музеев.

Книги

Хорошо известно, что большевики были не слишком щепетильны в вопросах библиографии. Старорежимные книги сжигались и продавались на вес. Среди них было множество по-настоящему бесценных изданий. В отличие от тех же украшений, чья ценность очевидна без серьезной экспертной оценки, книги стоимостью в миллионы долларов оказывались в библиотеках, магазинах старьевщиков и ломбардах просто по недосмотру и малограмотности населения. Множество антикварных книг разошлись по частным коллекциям европейских антикваров и библиофилов.

В 1933 году в Британском музее оказался Синайский кодекс (Codex Sinaiticus) - Евангелие, датирующееся IV веком нашей эры, рукопись которого на пергаменте была найдена на горе Синай. Старейшее издание Нового завета было продано за 100 000 фунтов стерлингов по личному распоряжению Иосифа Сталина. Деньги на покупку англичане изыскали за один день.

В частных беседах Ленин заявлял, что голодом необходимо воспользоваться для того, чтобы "разбить врагу голову", ослабить власть религии над народными массами на ближайшие десятилетия

В книге, которая вышла в свет в Москве на прошлой неделе (дек. 2000), с шокирующими подробностями рассказывается грустная история о том как Ленин, Троцкий и Сталин распродавали российские художественные сокровища, пытаясь пополнить казну "первого в мире коммунистического государства".

Прежде всего, большевики разграбили церкви. Потом они взялись за короны, диадемы, ожерелья и яйца Фаберже, принадлежавшие семье Императора. И, в конце концов, они продали полотна старых мастеров из музея "Эрмитаж"...
..
..
Самое старое в мире издание "Нового Завета", меблировка целых дворцов, иконы, шедевры импрессионистов тоже стали добычей большевиков, выбросивших все это на международный рынок произведений искусства в 20-30-х годах. Но вследствие невысокого спроса на антиквариат и художественные ценности Советский Союз, несмотря на то что на продажу выставлялись редчайшие вещи, сумел получить за все это смешные деньги.

Николай Ильин, один из издателей книги "Распродажа российских сокровищ", говорит: "Это было абсурдно. Они продавали все эти сокровища, чтобы купить трактора, но это почти не сказывалось на государственном бюджете". Среди редких вещей, раскупленных западными коллекционерами — свадебная корона Императрицы, картины Рембрандта, Ботичелли, Кранаха-старшего, Сезанна, Ван Гога, Пуссена и Дега, иконы ХV-ХVI столетий.

Британский музей получил Синайский кодекс (Codex Sinaiticus) — Евангелие, датирующееся IV в. от Р.Х., рукопись которого на пергаменте была найдена на горе Синай. Яйца Фаберже уехали из Советского Союза и стали частью собрания Королевской семьи. На одном из них — мозаичном Пасхальном яйце из платины, золота, бриллиантов, рубинов и изумрудов — есть эмалевый медальон с профилями Императрицы и Детей последнего Царя, убитого в 1918 г.

Продажа была задокументирована в академических монографиях, но новая книга является первым исследованием этой темы. Многие из картин, изъятых из Эрмитажа и проданных в 30-х годах, были куплены Екатериной Великой, Царем Александром Первым и другими коллекционерами. Некоторые провели в России лишь несколько десятилетий, прежде чем вернуться на Запад…

Сначала коммунистические лидеры оправдывали разграбление церквей тем, что священники, по их словам, должны были помочь им победить голод, разразившийся в России после революции. Однако в частных беседах Ленин заявлял, что голодом необходимо воспользоваться для того, чтобы "разбить врагу голову", ослабить власть религии над народными массами на ближайшие десятилетия. Троцкому не терпелось скорее начать продажу художественных сокровищ за границу, он беспокоился, что неминуемые революции в Западной Европе приведут к падению цен на рынке антиквариата.

Торопясь разжиться за счет церковной собственности, чиновники плавили золотые рамки икон и выковыривали из них драгоценные камни, в то время как неповрежденными эти произведения искусства можно было бы продать дороже. Codex Sinaiticus оказался в Великобритании лишь благодаря быстрой реакции одного заезжего любителя книг, заметившего его в одной из московских библиотек. Он сказал своему советскому опекуну: "Если она вам не нужна, я мог бы неплохо продать ее в Лондоне".

Самым захватывающим эпизодом распродажи стало разграбление музея Эрмитаж в Ленинграде. Некоторые из наиболее ценных полотен были тайно проданы западным коллекционерам. Нефтяной магнат Калуст Гулбенкян, принявший британское подданство, решил, что мог бы получить монополию на покупку всех полотен старых мастеров Советского Союза.

На его потеснил Эндрю Меллон, министр финансов США, который не усматривал никакой непоследовательности в том, чтобы, публично выступая против торговли с Советским Союзом, тайно купить 25 шедевров Эрмитажа. О его лихорадочном шопинге стало известно только в 1934 г., когда Меллону предъявили обвинение в уклонении от уплаты налогов. Большая часть картин, проданных ему Советским Союзом, в конце концов, были переданы в Национальную художественную галерею в Вашингтоне.

Арманд Хаммер, любимый капиталист Советского Союза, выступил в роли посредника, продавая от имени Москвы антиквариат в американских универмагах. Симпатизировавший Хаммеру советский режим в 70-х гг. подарил ему картину Малевича. Вскоре после этого бизнесмен перепродал эту работу за 1 миллион немецких марок."

9.12.2000

Маркус Уоррен
Daily Telegraph

***

Как большевики распродавали страну

Большевики с размахом продавали за границу бесценные картины, иконы, драгоценности — об этом давно известно. Hо мало кто представляет себе истинные масштабы этой распродажи. С искусствоведом Hатальей Семеновой, попытавшейся составить список утраченного, встретилась корреспондент "Власти" Татьяна Маркина.

— Все считают, что наша книга — это политический проект. Но, на мой взгляд, он лишен политических амбиций. Наша задача — не давать оценки, а предоставить читателю максимум материала для размышления. Я горжусь, что в библиографии книги не пропущено ни одной публикации, где есть хоть строчка о "сталинских распродажах".

— Прочитав книгу, невозможно не изменить отношения к некоторым личностям. Ладно Горький, возглавлявший комиссию по отбору ценностей на продажу. Но меня поразил знаменитый художник и искусствовед Игорь Грабарь, выступивший в роли инициатора продажи за рубеж икон...

— После 1917 года эйфория овладела даже здравомыслящей частью деятелей культуры. В ожидании мировой революции продажа пары-тройки Рембрандтов казалась пустяком. "Зачем собирать и хранить метеоры прошлого, если у нас их столько в будущем",— писал график-конструктивист Петр Митурич. "Если мы не будем иметь собраний, тем легче уйти с вихрем жизни",— вторил ему разрушитель традиционной живописи Казимир Малевич. Весной 1919-го был издан декрет "О запрещении вывоза и продажи за границей предметов особого художественного значения". Частные лица не могли их вывозить: государство оставило это право за собой. И продавало — целыми дворцами: петербургские пригородные комплексы рассматривались как валютный резерв, интерьеры дворца княгини Палей в Детском (Царском) Селе были проданы оптом, гатчинский дворец-музей целиком готовили к отправке в Америку.

Шла речь о продаже Эрмитажа — к лету 1929 года две тысячи полотен из Эрмитажа были намечены к реализации.

— Можно ли теперь найти следы проданного?

— В нашей книге приведен далеко не полный перечень проданных шедевров. В основном мы взяли живопись из Эрмитажа, по которой есть документы. А ведь масса предметов, особенно церковных, ушли за границу без всяких описей. Если в зарубежном музее видишь икону или церковное серебро почти наверняка из проданного, из России: до революции русским церковным искусством за границей мало кто интересовался.

— Западные музеи чинили вам какие-нибудь препятствия?

— Музеи — нет. Единственный, кто поначалу испугался, это аукционный дом Christie’s : решили, что мы хотим обвинить их в нелегальной продаже произведений искусства. В 1926 году часть Алмазного фонда (измерявшаяся по весу — 9 кг) за полмиллиона рублей была продана английскому антиквару Hорману Вейсу. Тот продал драгоценности аукционному дому Christie ’ s , который выставил их на торги в Лондоне в 1927 году. Самым ценным лотом аукциона был брачный венец Императрицы Александры Федоровны. Тем не менее эти торги были вполне официальными: санкцию давало советское государство.

— А с российскими музеями были проблемы?

— Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский работать с архивом нам не позволил — он сам публикует свои материалы. Hо я ему за это даже благодарна: мы бы там закопались. Потом оказалось, что в питерском ГАЛИ есть документы, касающиеся эрмитажных распродаж. Ими мы и воспользовались. Директор ГМИИ Ирина Антонова нас тоже не пустила в архив — у них он до сих пор закрыт для исследователей. Я сама там когда-то работала и знаю, что и документы там есть, и картины оттуда продавались, хотя не так много, как из Эрмитажа. К счастью, цены на импрессионистов, хранившихся в Музее нового западного искусства и попавших впоследствии в ГМИИ, были тогда на Западе невысоки. Ирина Антонова мне сказала: "Пока музей сам не опубликует, ничего не дам даже посмотреть". Это обидно.

Другие музеи сами не знают, что из их коллекций продавалось. В некоторых есть документы, в музее-усадьбе "Архангельское" например, но ими никто не занимается.

Если кто-то решит продолжать нашу работу, поле деятельности огромно.

— В предисловии к книге Михаил Пиотровский утверждает, что благодаря "сталинским распродажам" СССР получил доступ к западным оборонным технологиям и смог подготовиться к войне.

— У Пиотровского свой взгляд на многие проблемы. Здесь я с ним не согласна.

Подсчитано, что доход от всех этих продаж составлял не более процента валового дохода страны. Можно было продать побольше пеньки и лаптей — и получился бы тот же результат.

— Может быть, вырученные деньги терялись в кармане советских чиновников?

— Коррупции не было в то время, был только страх. Это была политическая, а не экономическая акция. Ведь был мировой кризис, цены падали, а мы продолжали продавать свои культурные ценности за копейки. "Наступление пролетарской революции в Европе совершенно застопорит рынок ценностей. Вывод: нужно спешить до последней степени",— писал Лев Троцкий в 1924 году.

— Делят ли с большевиками ответственность за грабеж те, кто скупал произведения искусства?

— Это были разные люди. Арманд Хаммер — просто демоническая фигура: мне рассказывали, что с ним было страшно находиться в одной комнате. Он поставил продажу русского антиквариата на поток (за что получал от советского правительства 10% комиссионных) — вплоть до организации распродажи "сокровищ Романовых" (кстати, не имеющих к Царскому Дому никакого отношения) в крупнейшем нью-йоркском универмаге Lord & Taylor.

Совсем другой человек — министр финансов США Эндрю Меллон. Через американскую галерею Knodler & Co. он скупил прямо из экспозиции Эрмитажа массу шедевров, а потом подарил их Соединенным Штатам. Благодаря ему Вашингтонская национальная галерея — один из лучших музеев в мире. Шедевры Веронезе, Ван Дейка, Ботичелли, Перуджино из бывшего эрмитажного собрания и сейчас выставлены там. Меллон платил больше, чем кто-либо. Сумма в $1,166 млн, которую министр Меллон выложил за лучшую эрмитажную картину Рафаэля "Мадонна Альба", долгое время оставалась рекордной ценой, уплаченной за произведение искусства.

Hефтяной магнат Галуст Гюльбенкян уговорил своих партнеров из Shell торговать советской нефтью, за что получил право покупать из Эрмитажа. После серебряных сервизов и мебели времени Людовика XVI он приобрел пару полотен Гюбера Робера, после чего потребовал "Портрет Елены Фурмен" Рубенса и "Юдифь" Джорджоне.

"Юдифь" ему не отдали, а все остальное господин Гюльбенкян купил по бросовым ценам (около 200 тыс. фунтов стерлингов). И вдобавок трех Рембрандтов, Терборха, Ватто.

— Можно ли вернуть утраченное Россией?

— Разговор о том, чтобы выкупить или как-то иначе вернуть эти шедевры, пустой.

И потом, сегодня независимо от того, в каком музее мира находятся картины, их можно увидеть — через Интернет, например, или просто поехать и посмотреть. Они открыты. Hаше крики "Давайте все вернем!" пугают западных коллег. Можно было бы сделать великолепную выставку проданных сокровищ. В Европе, но не в Москве, потому что сюда их никто не даст: нас боятся и нам не доверяют.

Искусство на вес

В 1917-1923 годах продано: 3 тыс. каратов бриллиантов, 3 пуда золота и 300 пудов серебра из Зимнего дворца; из Троицкой лавры — 500 бриллиантов, 150 пудов серебра; из Соловецкого монастыря — 384 бриллианта; из Оружейной палаты — золотого и серебряного лома 40 пудов. Hо продажа русских церковных ценностей никого от голода не спасла: рынка на них в Европе не было.

Полученный доход составил 4,5 тыс. рублей. Hа покупку хлеба для голодающих потратили 1 тыс., все остальное ушло на расходы и продуктовое довольствие самих комиссий по изъятию.

В 1925 году каталог ценностей императорского двора (короны, венчальные венцы, скипетр, держава, диадемы, ожерелья и другие драгоценности, в том числе знаменитые яйца Фаберже) разослали всем иностранным представителям в СССР. Часть Алмазного фонда была продана английскому антиквару Hорману Вейсу. В 1928 году из Алмазного фонда были изъяты семь "малоценных" яиц Фаберже и еще 45 предметов.

Все они были проданы в 1932 году в Берлине. Из почти 300 предметов в Алмазном фонде остался только 71.

К 1934 году Эрмитаж лишился около 100 шедевров живописи старых мастеров. Мебель, серебро и произведения искусства продавались десятками тысячами. Фактически музей оказался на грани гибели. Из Музея новой западной живописи были проданы четыре картины французских импрессионистов, из Музея изящных искусств — несколько десятков полотен. Третьяковская галерея лишилась части икон.

Подписи:
Драгоценности российской короны в 1923 году. Из 18 корон и диадем, некогда принадлежавших дому Романовых, в Алмазном фонде ныне хранятся только четыре

Фаберже. Пасхальное яйцо "Коронационное" продано из Оружейной палаты в 1927 году. Впоследствии приобретена журналом Forbes .

Икона "Чудо св. Георгия о змие" (XVII век). Продана из Третьяковской галереи. Сейчас в частной коллекции

Питер Пауль Рубенс. "Портрет Елены Фурмен". Продан из Эрмитажа в 1929 году. Сейчас в музее Галуста Гюльбенкяна, Лиссабон

Тициан. "Венера перед зеркалом". Продана из Музея изящных искусств Эндрю Меллону. Сейчас в Hациональной галерее искусства. Вашингтон.

Ян ван Эйк. "Благовещение". Продана в июне 1930 года Эндрю Меллону за $502 899. Сейчас в Hациональной галерее искусства, Вашингтон.

Антуан Ватто. "Меццетен". Продан из Эрмитажа в мае 1930 года. Сейчас в музее Метрополитен, Hью-Йорк

Художественная коллекция министра финансов США Эндрю Меллона оценивалась в $35 млн и в 1937 году перешла в собственность Hациональной галереи искусства в Вашингтоне. Шедевры этого собрания были приобретены из коллекции Эрмитажа.

Семенова Наталья

Большевики с размахом продавали за границу бесценные картины- иконы- драгоценности - об этом давно известно. Hо мало кто представляет себе истинные масштабы этой распродажи. С искусствоведом Hатальей Семеновой- попытавшейся составить список утраченного- встретилась корреспондент "Власти" Татьяна Маркина.

Все считают- что наша книга - это политический проект. Hо- на мой взгляд- он лишен политических амбиций. Hаша задача - не давать оценки- а предоставить читателю максимум материала для размышления. Я горжусь- ...

Дополнительная информация

Читать:
Скачать:

Случайный отрывок из книги:

Подсчитано, что доход от всех этих продаж составлял не более процента валового дохода страны. Можно было продать побольше пеньки и лаптей - и получился бы тот же результат.

Может быть, вырученные деньги терялись в кармане советских чиновников?

Коррупции не было в то время, был только страх. Это была политическая, а не экономическая акция. Ведь был мировой кризис, цены падали, а мы продолжали продавать свои культурные ценности за копейки. "Hаступление пролетарской революции в Европе совершенно застопорит рынок ценностей. Вывод: нужно спешить до последней степени",- писал Лев Троцкий в 1924 году.

Делят ли с большевиками ответственность за грабеж те, кто скупал произведения искусства?

Это были разные люди. Арманд Хаммер - просто демоническая фигура: мне рассказывали, что с ним было страшно находиться в одной комнате. Он поставил продажу русского антиквариата на поток (за что получал от советского правительства 10% комиссионных) - вплоть до организации распродажи "сокровищ Романовых" (кстати, не имеющих к царскому дому никакого отношения) в крупнейшем нью-йоркском универмаге Lord & Taylor.

Совсем другой человек - министр финансов США Эндрю Меллон. Через американскую галерею Knodler & Co. он скупил прямо из экспозиции Эрмитажа массу шедевров, а потом подарил их Соединенным Штатам. Благодаря ему Вашингтонская национальная галерея - один из лучших музеев в мире. Шедевры Веронезе, Ван Дейка, Ботичелли, Перуджино из бывшего эрмитажного собрания и сейчас выставлены там. Меллон платил больше, чем кто-либо. Сумма в $1,166 млн, которую министр Меллон выложил за лучшую эрмитажную картину Рафаэля "Мадонна Альба", долгое время оставалась рекордной ценой, уплаченной за произведение искусства.

Можно ли вернуть утраченное Россией?

Разговор о том, чтобы выкупить или как-то иначе вернуть эти шедевры, пустой.

И потом, сегодня независимо от того, в каком музее мира находятся картины, их можно увидеть - через Интернет, например, или просто поехать и посмотреть. Они открыты. Hаше крики "Давайте все вернем!" пугают западных коллег. Можно было бы сделать великолепную выставку проданных сокровищ. В Европе, но не в Москве, потому что сюда их никто не даст: нас боятся и нам не доверяют.

Искусство на вес

В 1917-1923 годах продано: 3 тыс. каратов бриллиантов, 3 пуда золота и 300 пудов серебра из Зимнего дворца; из Троицкой лавры - 500 бриллиантов, 150 пудов серебра; из Соловецкого монастыря - 384 бриллианта; из Оружейной палаты - золотого и серебряного лома 40 пудов. Hо продажа русских церковных ценнрусских церковных ценностей никого от голода не спасла: рынка на них в Европе не было.

Все они были проданы в 1932 году в Берлине. Из почти 300 предметов в Алмазном фонде остался только 71.

К 1934 году Эрмитаж лишился около 100 шедевров живописи старых мастеров. Мебель, серебро и произведения искусства продавались десятками тысячами. Фактически музей оказался на грани гибели. Из Музея новой западной живописи были проданы четыре картины французских импрессионистов, из Музея изящных искусств - несколько десятков полотен. Третьяковская галерея лишилась части икон.

Драгоценности российской короны в 1923 году. Из 18 корон и диадем, некогда принадлежавших дому Романовых, в Алмазном фонде ныне хранятся только четыре

Фаберже. Пасхальное яйцо "Коронационное" продано из Оружейной палаты в 1927 году. Впоследствии приобретена журналом Forbs.

Семенова Наталья

Как большевики распродавали страну

Большевики с размахом продавали за границу бесценные картины, иконы, драгоценности - об этом давно известно. Hо мало кто представляет себе истинные масштабы этой распродажи. С искусствоведом Hатальей Семеновой, попытавшейся составить список утраченного, встретилась корреспондент "Власти" Татьяна Маркина.

Все считают, что наша книга - это политический проект. Hо, на мой взгляд, он лишен политических амбиций. Hаша задача - не давать оценки, а предоставить читателю максимум материала для размышления. Я горжусь, что в библиографии книги не пропущено ни одной публикации, где есть хоть строчка о "сталинских распродажах".

Прочитав книгу, невозможно не изменить отношения к некоторым личностям. Ладно Горький, возглавлявший комиссию по отбору ценностей на продажу. Hо меня поразил знаменитый художник и искусствовед Игорь Грабарь, выступивший в роли инициатора продажи за рубеж икон...

После 1917 года эйфория овладела даже здравомыслящей частью деятелей культуры. В ожидании мировой революции продажа пары-тройки Рембрандтов казалась пустяком. "Зачем собирать и хранить метеоры прошлого, если у нас их столько в будущем",- писал график-конструктивист Петр Митурич. "Если мы не будем иметь собраний, тем легче уйти с вихрем жизни",- вторил ему разрушитель традиционной живописи Казимир Малевич. Весной 1919-го был издан декрет "О запрещении вывоза и продажи за границей предметов особого художественного значения". Частные лица не могли их вывозить: государство оставило это право за собой. И продавало - целыми дворцами: петербургские пригородные комплексы рассматривались как валютный резерв, интерьеры дворца княгини Палей в Детском (Царском) Селе были проданы оптом, гатчинский дворец-музей целиком готовили к отправке в Америку.

Шла речь о продаже Эрмитажа - к лету 1929 года две тысячи полотен из Эрмитажа были намечены к реализации.

Можно ли теперь найти следы проданного?

В нашей книге приведен далеко не полный перечень проданных шедевров. В основном мы взяли живопись из Эрмитажа, по которой есть документы. А ведь масса предметов, особенно церковных, ушли за границу без всяких описей. Если в зарубежном музее видишь икону или церковное серебро почти наверняка из проданного, из России: до революции русским церковным искусством за границей мало кто интересовался.

Западные музеи чинили вам какие-нибудь препятствия?

Музеи - нет. Единственный, кто поначалу испугался,

это аукционный дом Christie`s: решили, что мы хотим обвинить их в нелегальной продаже произведений искусства. В 1926 году часть Алмазного фонда (измерявшаяся по весу - 9 кг) за полмиллиона рублей была продана английскому антиквару Hорману Вейсу. Тот продал драгоценности аукционному дому Christie`s, который выставил их на торги в Лондоне в 1927 году. Самым ценным лотом аукциона был брачный венец императрицы Александры Федоровны. Тем не менее эти торги были вполне официальными: санкцию давало советское государство.

А с российскими музеями были проблемы?

Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский работать с архивом нам не позволил - он сам публикует свои материалы. Hо я ему за это даже благодарна: мы бы там закопались. Потом оказалось, что в питерском ГАЛИ есть документы, касающиеся эрмитажных распродаж. Ими мы и воспользовались. Директор ГМИИ Ирина Антонова нас тоже не пустила в архив - у них он до сих пор закрыт для исследователей. Я сама там когда-то работала и знаю, что и документы там есть, и картины оттуда продавались, хотя не так много, как из Эрмитажа. К счастью, цены на импрессионистов, хранившихся в Музее нового западного искусства и попавших впоследствии в ГМИИ, были тогда на Западе невысоки. Ирина Антонова мне сказала:

"Пока музей сам не опубликует, ничего не дам даже посмотреть". Это обидно.

Если кто-то решит продолжать нашу работу, поле деятельности огромно.

В предисловии к книге Михаил Пиотровский утверждает, что благодаря "сталинским распродажам" СССР получил доступ к западным оборонным технологиям и смог подготовиться к войне.

У Пиотровского свой взгляд на многие проблемы. Здесь я с ним не согласна.

Может быть, вырученные деньги терялись в кармане советских чиновников?

Гохран

Первую попытку продать драгоценности Романовых большевики предприняли в мае 1918 года. Тогда в Нью-Йорке на таможне задержали двух приезжих с драгоценностями (стоимостью в 350 тысяч рублей), принадлежавшими дочери Александра III Ольге.

В следующем году в Москве состоялся учредительный конгресс III Коммунистического Интернационала. С этого времени агенты Коминтерна регулярно вывозили из Москвы золотые ювелирные изделия и драгоценные камни. У себя в странах они должны были их продать, а полученные деньги потратить на местные компартии и подпольную работу. Сначала контроль за агентами практически не осуществлялся, поэтому украдено было гораздо больше, нежели потрачено на подготовку мировой революции.

Дабы пресечь «беспредел», в феврале 1920 года «для централизации, хранения и учета всех принадлежащих РСФСР ценностей, состоящих из золота, платины, серебра в слитках и изделий без них, бриллиантов, цветных драгоценных камней и жемчуга» был создан Гохран. Голод, начавшийся летом 1921 года, заставил большевиков искать средства на закупку хлеба. К тому же следовало расплатиться с Польшей. Согласно Рижскому мирному договору 1921 года Польше отходили западные земли Украины и Белоруссии, помимо этого большевики обязались в годичный срок выплатить Польше 30 миллионов золотых рублей.

Тут и вспомнили о коронных драгоценностях, которые хранились в подвалах Оружейной палаты (они были вывезены сюда из столицы еще в начале Первой мировой войны, без описей, а в 1917 году к ним добавились драгоценности из «царских дворцов»). Коронные ценности было запрещено дарить, менять или продавать еще указом Петра I, изданным в 1719 году. В течение почти 200 лет царская сокровищница только пополнялась. Теперь указы самодержца никого не волновали. И Политбюро ЦК ВКП(б) наметило программу реализации так называемых «романовских» драгоценностей. Сначала большевики планировали лишь заложить сокровища, но в конечном итоге драгоценности решили распродавать за рубежом. Прежде чем заниматься сбытом, следовало рассортировать и оценить сокровища. А в Гохране специалистов не хватало. Еще в 1921 году обнаружили хищения, трех оценщиков расстреляли, многих посадили. Поэтому заместитель наркома финансов Краснощеков в Петрограде договорился с экспертами и ювелирами Фаберже, Францем, Котлером, Масеевым, Меховым, Уткиным, Боком. И те приступили к работе в Гохране. Начали с драгоценностей Романовых.

Ящики «бывшей царицы»

8 марта 1922 года в Оружейной Палате вскрыли ящики с имуществом «бывшей царицы» (вдовствующей императрицы Марии Федоровны). Драгоценностями занимались две комиссии: первая в Оружейной палате разбирала сундуки и описывала вещи; вторая сортировала и оценивала их в Гохране.

«В теплых шубах с поднятыми воротниками идем мы по промерзшим помещениям Оружейной палаты, – вспоминал позже член комиссии академик Ферсман. – Вносят ящики, их пять, среди них тяжелый железный сундук, перевязанный, с большими сургучными печатями. Все цело. Опытный слесарь легко, без ключа открывает незатейливый, очень плохой замок. Внутри - в спешке завернутые в папиросную бумагу драгоценности бывшего русского двора. Леденеющими от холода руками вынимаем мы один сверкающий самоцвет за другим. Нигде нет описей, не видно никакого порядка».

Приглашенные на следующий день Котлер и Франц («ювелиры серьезные», как отметит Троцкий) заявили, что «если бы нашелся покупатель, который бы смог покупать эти ценности, как вещи, то оценка в 458700000 зол. руб.». И это помимо коронационных сокровищ, те лежали в отдельных двух ящиках и оценивались «в 7 с лишним миллионов рублей». Причем осматривались драгоценности очень быстро, в течение полутора часов и без детального определения качества камней. На вопрос озабоченных сбытом большевиков, сколько примерно будут стоить самоцветы, если их продавать как отдельный товар (опасались скандала в Европе, который мог возникнуть в связи с распродажей коронных драгоценностей) эксперты назвали сумму в 162 миллиона 625 тысяч золотых рублей.

Члены комиссии пришли в радостное изумление. Изумляться было чему. Поистине прекрасные драгоценности принадлежали дому Романовых... К примеру, колье бриллиантовое с сапфиром стоило 3 миллиона рублей, бриллиантовые подвески 5 миллионов. Суммы впечатляют. Особенно если учесть, сколько эти сокровища стоят сейчас. Так, пасхальное яйцо «Ландыши», которое в 1898 году Николай II подарил супруге, стоило 6700 рублей. А в 2003 году на аукционе «Сотби» его собирались выставить за 10-12 миллионов долларов.

В результате такого оптимистичной оценки сокровища быстренько (заметим, опять без составления описей) перевезли из Оружейной палаты в здание Гохрана в Настасьевский переулок. В ящиках из дворца Марии Федоровны, помимо драгоценностей вдовствующей императрицы, хранились редкостные произведения ювелирного искусства. Лишь отдельные вещи позже попали в советские музеи, а остальные по дешевке распродали иностранцам…

Полякам – лучшие бриллианты

К середине мая в Гохране сортировка и оценка драгоценностей короны, императриц Марии Федоровны и Александры Федоровны была завершена. Вещи «бывшего Романовского дома» разделили на три категории, учитывая в первую очередь ценность камней и их подбор, художественность работы и историческое значение изделия. В первую категорию – неприкосновенный фонд – вошли 366 предметов, оцененные в 654 935 000 рублей, из них украшенные отборными бриллиантами и жемчугом коронационные регалии стоили 375 миллионов. Как докладывал Льву Троцкому заместитель особоуполномоченного СНК (Совет Народных Комиссаров) по учету и сосредоточению ценностей республики Георгий Базилевич, «при залоге этих вещей за границей гарантировано получение 300.000.000 рублей». Изделия второй категории, имевшие историческую и художественную ценность, оценили в 7 382 200 рублей; третьей категории (не имеющие особого значения) - в 285 524 рубля.

По окончании работы заместитель председателя Совнаркома и Совета Труда и Обороны Алексей Рыков поинтересовался у Фаберже и Ферсмана, можно ли реализовать коронационные ценности на заграничном рынке. Те ответили: возможно, хотя торопиться не следует. Но большевики торопились.

В 1922 году в Лондоне и Амстердаме изумруды из Гохрана продали под видом добытых на Урале. Через год в Амстердам привезли гохрановский жемчуг и бриллианты. И в дальнейшем большевики продолжали спокойно распродавать бриллианты и жемчуга из Гохрана, но уже в Париже.

Что же касается долга полякам, то и его погашать решили драгоценностями. Базилевич направил Троцкому докладную записку с грифом «Совершенно секретно», где представлял краткую спецификацию оценок ценностей бывшего «Романовского дома и ценностей, переданных Польше по Рижскому договору»:

«При подготовке ценностей для сдачи Польше были отобраны наилучшие бриллианты, жемчуг и цветные камни в запас. Эти ценности по своему качеству являются самым ходовым товаром. Помимо камней Гохраном отобраны для реализации изделия и золота: цепочки, кольца, портсигары, сумки и пр. на сумму 2.728.589 руб...».

Вывоз оптом

Апогеем работы экспертов Гохрана стало появление в 1925–1926 годах четырех выпусков иллюстрированного каталога «Алмазный фонд СССР». Издание было переведено на английский, французский и немецкий языки, с целью привлечения покупателей и распространялось в Европе.

В итоге не заставил себя ждать «ценитель искусства» Норманн Вейс. Он купил вещи из Алмазного фонда оптом, на вес – всего - 9,644 килограмма. Шедевры русского ювелирного искусства обошлись ему в пятьдесят тысяч фунтов стерлингов! В 1927 году оборотистый купец провел в Лондоне аукцион «Драгоценности государства Российского». С него «уплыли» брачная императорская корона, диадема из колосьев, драгоценности императрицы Екатерины II.

Пока в Лондоне продавали коронные драгоценности, заведующий Оружейной палатой Дмитрий Иванов (он также участвовал в каталогизации драгоценностей Романовых в 1922 году) умолял чиновников вернуть из Гохрана предметы музейного значения. Тщетно. В начале 1930 года стало известно о предстоящих изъятиях из музеев вещей для продажи за границей, а Иванов не выдержал - покончил жизнь самоубийством.

Показателен пример: когда в феврале 1933 года Оружейная палата была передана в подчинение комендатуре Кремля, отсюда «на основании словесного распоряжения» коменданта Петерсона были выданы три пасхальных яйца Фаберже. В 1932 году царские сокровища можно было купить в американских универмагах Арманда Хаммера. Позже он открыл антикварный магазин, в котором продавались пасхальные яйца, принадлежавшие императрицам, иконы в ювелирных окладах Николая II и Александры Федоровны, портсигар Фаберже, сделанный по заказу Марии Федоровны, ее записную книжку с монограммой и короной. Из 773 предметов Алмазного фонда в 1920–1930-е годы было продано 569. Вряд ли можно найти в истории пример столь стремительной и масштабной распродажи драгоценностей.